Ах черт, как же больно!
я еле переставляла лапы. Чувствовала себя бесполезной пустушкой, тащась через всю территорию своего племени обратно в лагерь. Гадкий, отвратительный кролик! Как он мог? Почему я не увидела? Ведь.. ведь могла тогда и избежать такого поворота событий.
А идти на трех лапах, знаете ли, нелегко. К тому же когда одна из бывших твоих лап истекает кровью, а зверьки, будто насмехаясь, бегают перед твоим носом, только лапу протянуть, чтобы схватить их, переломить хребет или просто вонзить зубы в их тела. Но теперь это было довольно-таки проблематично сделать: поднимая одну лапу и задерживая её в воздухе более чем на пару секунд, я начинала терять равновесие и заваливаться на бок.
Ругаясь, отплевываясь, я наконец-то дошла до лагеря, где все уже готовились ко сну. Встретился мне лишь вечерний патруль, который в то же время забегал на родную поляну. Оруженосцы, шедшие последними, с удивлением оглянулись на меня, позвали воинов. Когда они предложили мне помощь, я с ненавистью её отвергла. И правда, не нужен мне сейчас никто. Никто, кроме Мориарти, к которому я и направлялась.
Моя гордость не позволила терпеть на себе эти жалостливые взгляды. Раздраженно дернув хвостом, я действительно ввалилась в палатку целителя, из которой ещё не так давно вышла погулять, и просверлила лежащего в углу кота своим недовольным взглядом. Недалеко от него лежала свободная подстилка, куда я и направилась.
Улеглась и почувствовала облегчение. Как же хорошо вытянуть лапы. Как же трудно стало теперь стоять всего лишь на трех лапах из всех возможных у котов лап.